Роботы утренней зари [ Сборник] - Айзек Азимов

Глэдия задумчиво посмотрела вокруг с маленького балкона.

— Как много домов!

— Это верно. Они тянутся во всех направлениях на много километров, и вверх, и вниз тоже. Это ведь не просто Город, как на Авроре или Бейлимире. Это Город с заглавной буквы. Города существуют только на Земле.

— Стальные пещеры, я знаю. Ведь мы под землей, верно?

— Да. Должен сказать, что я и сам не сразу привык к этим вещам, когда впервые приехал на Землю. Куда ни пойдешь, везде полно народу, всюду мягкое освещение, похожее на солнечное, но солнца нет, и даже не знаешь, светит ли оно наверху, или закрыто тучами, или вообще мир погружен в ночь.

— Это делает Город замкнутым. Люди дышат одним и тем же воздухом.

— Но ведь так и в любом мире.

— Не так.

Она принюхалась:

— Пахнет.

— Все планеты пахнут. Даже Города на Земле пахнут по-разному. Ты привыкнешь.

— Как люди не задыхаются?

— Хорошая вентиляция.

— А если она сломается?

— Этого никогда не бывает.

Глэдия снова огляделась.

— Кажется, у всех домов балконы.

— Это признак статуса. У очень немногих людей квартиры имеют окна и, кто их имеет, хочет пользоваться этим преимуществом.

Глэдия поежилась:

— Ужасно! А как называется этот Город?

— Нью-Йорк, главный Город, но не самый большой. На этом континенте самые большие Мехико и Лос-Анджелес, а на других континентах есть Города больше Нью-Йорка.

— Но почему же Нью-Йорк главный?

— По обычной причине: здесь помещается Планетарное Правительство, Объединенные Нации.

— Нации? Земля была разъединена на несколько независимых политических единиц, верно?

— Верно. На десятки. Но это было до гиперкосмических путешествий. А название осталось. Это как раз и удивительно на Земле. Застывшая история. Все остальные миры новые и темные. Только Земля — человечество в своей сути.

Д.Ж. сказал это тихим шепотом и ушел в комнату. Комната была невелика и очень скудно обставлена.

— А почему никого нет? — разочарованно спросила Глэдия.

ДЖ. засмеялся:

— Не огорчайся, дорогая. Если ты хочешь парадов и внимания, то все будет. Просто я попросил оставить нас одних на некоторое время. Хочется немного мира и покоя, думаю и тебе тоже. Что касается моих людей, то они ухаживают за кораблем, чистят его, возобновляют запасы, следуют своим привязанностям.

— А, женщины?

— Нет я не это имел ввиду, хотя женщины тоже сыграют свою роль, но позже. Под привязанностью я подразумевал, что Земля все еще имеет религии, и это приятно людям. Во всяком случае, здесь, на Земле. Здесь они как-то больше значат.

— Ну-ну, — несколько пренебрежительно сказала Глэдия. — Застывшая история; как ты думаешь, мы можем выйти и немного пройтись?

— Послушай моего совета, Глэдия, не лезь сразу в такие дела. Их у тебя будет в избытке, когда начнутся церемонии.

— Но это все будет официально. Мы не сможем избежать их?

— Никаких шансов. Поскольку ты настойчиво стремилась стать героиней Бейлимира, ты также будешь ею и на Земле. Но церемонии в конце концов кончатся, и когда ты отдохнешь от них, мы получим гида и на самом деле посмотрим Город.

— У меня будут какие-нибудь затруднения взять с собой роботов?

Она показала на роботов, которые стояли в другом конце комнаты.

— Я обходилась без них, когда была с тобой на корабле, но если я окажусь в толпе чужих людей, я буду чувствовать себя в большей безопасности, если мор роботы будут со мной.

— Насчет Дэниела нет проблем. Он и сам герой. Он был партнером предка и может сойти за человека, а Жискар — явный робот, и в теории не должен допускаться в пределы Города, но в данном случае было сделано исключение, и я надеюсь, что так будет и в дальнейшем. В какой-то мере плохо, что мы должны ждать здесь и не можем выйти.

— Ты хочешь сказать, что меня пока нельзя выставлять на весь этот шум?

— Нет, я имею в виду общественные парки и дороги. Я должен был бы провести тебя по коридорам этого здания. Они тянутся буквально на километры, а ведь они составляют лишь мелкую часть Города. Здесь магазины, столовые, места для развлечений, туалеты, лифты, переходы и прочее. На одном этаже одного дома в одном Городе на Земле больше цвета и разнообразия, чем во всем поселенческом городе или в целом Внешнем Мире.

— Тут, наверное, легко заблудиться.

— Нет. Все знают свое соседство здесь, как и в любом другом мире. Даже иноземцам достаточно только смотреть на указатели.

— Я полагаю, что все эти прогулки люди вынуждены делать для своего же физического блага, — с сомнением сказала Глэдия.

— И для социального тоже. В коридорах все время народ, и принято, чтобы человек останавливался обменяться парой слов со знакомым или приветствовал малознакомого, а ходить абсолютно необходимо. Все лифты для вертикального перемещения. Снаружи здания есть фидер-линии сети экспресса. Вот это да! Ты увидишь.

— Я слышала о них. Это полосы, которые тащат тебя все быстрее и быстрее, или наоборот, медленнее и медленнее, когда переходишь с одной на другую. Я не могу этого делать, и не проси.

— Сделаешь. Я тебе помогу. Надо будет — на руках понесу. Но вообще-то тут нужно очень немного практики. Все земляне пользуются экспресс-путями, даже малыши детсадовского возраста и старики с палками. Должен признаться, что поселенцы в этом деле довольно неуклюжи. Я тоже не чудо грациозности, но могу. Ты тоже сможешь.

Глэдия тяжело вздохнула:

— Ну, ладно, попробую. Но вот что, Диджи, дорогой, нам нужно сколько-нибудь спокойную комнату на ночь. Я хотела бы приглушить ваше жужжание Города.

— Я думаю, что это можно устроить.

— И я не хочу есть в столовых.

— Ну, можно договориться, чтобы еду принесли сюда, но тебе лучше было бы участвовать в общественной жизни Земли. К тому же, я буду с тобой.

— Может быть, через некоторое время, Диджи, но не сразу. И я хочу иметь для себя женский туалет.

— О, вот это возможно. В любой комнате, предназначенной нам, будет умывальная раковина и ночная ваза, но если ты намерена принять душ или ванну, тебе придется идти в общественный туалет. Там будет женщина, которая познакомит тебя с процедурой и назначит тебе стояло или что там у них. Тебе никто не будет мешать. Все поселенцы знакомятся с общественными туалетами. В конце концов, это может быть тебе понравится, Глэдия. Мне говорили, что женский туалет — самое активное и веселое место. А вот в мужском, наоборот, не позволяется ни одного слова. Очень глупо.

— Все это ужасно, — пробормотала Глэдия. — Как же вы терпите недостаток уединения?